Всю предыдущую неделю, и особенно пока Э с понедельника по четверг был в командировке в Амстердаме, мои вечера наполнены всякими мыслями. Причем, оттого, что я начиталась историй в Снобе (кстати, почти все очень хорошо написаны), то и мысли мои приобрели какую-то текучесть и даже в разговорах с самой с собой я перешла в основном на русский (что случается со мной последнее время только когда начитаюсь чего-нибудь хорошего на родном языке, вообще почитаешь/послушаешь чего-нибудь вдохновенного и все, язык переключился)...
***
Прошлая суббота была поистине прекрасна. Напару с А мы сначала подверглись нападению полудиких гусей и лебедей, потом посетили Кенсингтонский дворец, превращенный в одну невероятную сказку о семи принцессах, которые в разные годы во дворце жили. А потом был просмотр King's Speech (Король Говорит). Отличное кино, которое перемешивает историю, человеческие взаимоотношения и юмор. Колин Ферт великолепен, а Хелена Боэм Картер, оказывается, может очень даже неплохо играть вменяемых персонажей. Зал даже аплодировал после сеанса, что всегда приятно))))
***
А в понедельник бредя по темным улицам домой вечером понедельника, я еще раз осознала, как быстро я привыкаю и привязываюсь к людям. Странно было вдруг возвращаться домой зная, что сегодня вечером я буду там одна. Даже если я в некотором роде ждала этой его командировки (такой легкий перерывчик друг от друга, вечера для себя), все равно комнаты казались пустыми (хотя, мне и 10 метровая комната казалась пустой, после отъезда его или еще кого, что уж тут говорить!), звуки странными, да и вообще… И все-таки, такие перерывы мне нужны – они заставляют меня по-новому взглянуть на вещи, да вообще банально соскучиться по кому-то.
Вечер прошел под Хичкоковскую Веревку (Rope) в режиме параллельного просмотра с А (так оно куда веселее). Интересное кино, основанное на той де идее, что и Преступление и Наказание. ”Тварь ли я дрожащая” проходит красной нитью сквозь весь фильм. Правда, надо сказать, что детективно-триллерная часть повествования у Хичкока получилась куда более динамичной, да и не в пример герою Достоевского, и жертву и орудие его герои выбрали более… изящное, что ли. Есть все-таки разница в удушении молодого денди и убийстве топором старушки-процентщицы. Вообще, весь фильм навел меня на размышления о том, что может быть стоит перечитать ПиН. Чтение его в формате обязаловки проходило как-то уныло, библиотечная книжка была многократно зарыта в песок, искупана в море и испечена на солнце. Первую часть я с нетерпением ждала, когда же Родька наконец-то совершит роковой шаг, а вторую, с еще большим нетерпением, - когда ж его наконец-то посадят. Монологи Сонечки доводили меня до зубовного скрежета. Но это тогда, а вот как бы это воспринималось теперь? Впрочем, есть более достойные прочтения вещи, и если уж так тянет на классику можно прочесть что-то, до чего я тогда так и не добралась. Вообще, с перечитыванием всегда какие-то сложности. Мастера и Маргариту я перечитывать несколько опасаюсь (только любимые моменты, вслух кому-нибудь) – а вдруг не понравится? Разобьются привязанности юности о взгляды более взрослой меня – и что тогда делать, обратно ведь их не склеишь? Хотя, это врятли – идеи МиМ меня все так же радуют, да и стиль Булгакова нравится…
***
Во вторник разрядила и вынесла нашу елку. Удивительно, она почти не осыпалась за три недели, только постепенно высохла, как бы мумифицировалась. Поснимав оранжевых лосей и прочих плюшевых монстров, свернув снежинковую гирлянду и упаковав все это в коробку, я подхватила игольчатую мумию и храбро выволокла ее на улицу. Конечно, встречать Старый Новый Год без елки как-то не хорошо, но оставлять ее еще на неделю совсем не хотелось (мусор увозят по средам, так что выбора особого у меня не было). Пока я убирала тот шлейф иголок, который остался за елкой (в определенный момент, мне уже начало казаться, что вокруг густая тайга и я ее пылесошу), мысли то летели вскачь, то ползли стотонными черепахами.
Очередной мамин мейл о похождениях детеныша заметно придавил мое ощущение того, что у нее все как-то налаживается. Вообще-то по прочтении этого мейла, безумно хотелось кому-нибудь позвонить, но глас логики говорил, что делать этого не надо. Да и потом, кому звонить – письмо маме было еще не написано, а потому я чувствовала себя вроде как виноватой и звонить совершенно не хотелось, звонить ребенку было бессмысленно (ну что я ей скажу?), Э – тем более (то, что так придавило меня, его шокирует гораздо меньше, вообще он врятли поймет весь драматизм ситуации). Да и вообще, по-настоящему драматизма в принципе, наверное, никакого нет. Просто это какая-то определенная черта, которую как мне казалось она никогда не перейдет. Просто потому что такой шаг бессмыссленнен. Однако ж, я ошибалась… В последствии, письмецо маме я-таки написала, а вот детенышу все еще нет. Почему – да потому что это как висеть в неопределенности, гадая, что хуже – написать или промолчать. Висеть, обволакиваемой страхом – вот если я сейчас не напишу, все пойдет также и дальше и станет еще хуже, а если напишу? Напишу и всколыхну устоявшееся и оно неостановимо покатится дальше и станет еще хуже? Или, наоборот, предотвращу неприятности? Эх, знать бы…
***
Из любимого королевства Э сыпал смс-ками, короткими, но удивительно нежными, что для него в трезвом состоянии большая редкость. Приятно, когда по тебе взаимно скучают))) Единственное, чего я не поняла, так это почему он так и не вышел погулять по Амстердаму. Да, хорошо, отель в пригороде, но его же там, черт возьми, не заперли! Есть же общественный транспорт… Но дело тут не в транспорте, а в отсутствии желания. Нда, мне этого никогда не понять…
Чудо вернулось в четверг вечером, а в пятницу опытным путем было установлено, что даже если двое людей, которые спят вместе, вставать надо примерно в одно и то же время и они поставили четыре будильнычных трели на подъем, это совсем не означает, что эти двое радостно не проспят не смотря ни на что. А вообще хорошо, что он вернулся)))
***
Сегодня (субботу) я провела в одиночестве шагая вдоль Темзы. Заглянула в Southwark Cathedral (мою любимую церковь в Лондоне) – вокруг него жужжал улей народу, а стоит зайти внутрь, сразу тишина и почти 800-летний собор все так же прекрасен. Вообще, удивительно, что так мало народу из тех, что обретаются вокруг него, заходят внутрь… А потом я зашагала дальше, к Тауэрскому мосту, под серым небом и быстро бегущими облаками. Поскольку Э одолжил мой фотик, то запомнить я старалась скорее не виды, а запахи. Например, на южной стороне Тауэрского моста пахнет последним, наверное, этой зимой Лондонским Глинтвейном, а северная вся растворяется в сладковатом запахе арахиса в карамели… И эта растопленная карамель плывет в воздухе, висит почти рядом с Тауэром… А потом я совершенно случайно заглянула в небольшую церквушку рядом с Тауэром и там в полутьме, в абсолютном одиночестве стояла флейтистка и играла что-то необычайно красивое. И можно было просто присесть на одну из скамеек, закрыть глаза, и следовать за флейтой куда-то в век эдак 12-14… Оказалось, это была частная запись и флейтистка сочиняла музыку для своего альбома прямо там, находу. Сказала, что все о чем она думает, пока сочиняет – какую ноту поставить, как сыграть – никаких прекрасных картин она не воображает. Впрочем, это не мешает воображать слушателям))… А потом мы встретились с Э часа два сидели в пабе, говорили обо всяком… Удивительно, как у человека меняется цвет глаз в зависимости от настроения – когда оно хорошее, они ярко голубые, прям аж светятся, одно удовольствие наблюдать)))